приложение к статье "Жанр и авторы слова о полку игореве"

476 - 1492 гг.
markelov igor
Сообщения: 2
Зарегистрирован: 24 ноя 2021, 10:20

приложение к статье "Жанр и авторы слова о полку игореве"

Непрочитанное сообщение markelov igor »

Сначала было Слово -
«Слово о полку Игореве».



Если попытаться определить жанр «Слова о полку Игореве», то приходишь к мысли, что это художественное произведение ближе всего к современному понятию «Послесловия» или «Нравоучения».
Послесловие - «помещенное за литературным произведением структурно самостоятельное дополнение, не связанное с развитием фабулы этого произведения, но посвященное обсуждению тех или других выраженных в ней идей, ситуаций, автобиографических моментов и т.п. Наиболее органично «послесловие» связано с повествованиями в жанре дидактической литературы (от греческого: didaskein-поучать), где оно повторяет основную идею произведения, образуя т.н. «нравоучение». («Литературная энциклопедия» М. 1929-1939 г.)
«Послесловие может не принадлежать автору основного произведения».
(«Литература и язык» М, Росмэн, 2006 г.)
Но это современные трактовки, а как было в XII веке?
Я считаю, что автор использовал некий традиционный для Древней Руси жанр, возникший в достопамятные времена и очень похожий на французскую Сирвенту (sirventes- c окситанского - зависимая, подчиненная). Кто у кого заимствовал эту форму- вопрос открытый, но вспомним, что дочь Ярослава Мудрого Анна Ярославна (1032-1075 г.) стала женой французского короля Генриха-I. Она привезла с собой во Францию целую библиотеку и именно она познакомила французскую знать с образцами высокой русской и греческой литературы. Это общепризнанный факт. Но вернемся к «Слову…».
Если следовать моей логике, то автор «Слова…»- Песнотворец ( аналог-сев.фр.- trouver, что является переводом с окситанского- trobador- сочинитель) сознательно брал за основу написанную ранее другим автором (авторами) популярную любовную Песню (кансону-cansо- по аквитански-«песню») или Повесть и «накладывал» на нее свой текст, делая упор не на любовных переживаниях героя песни или повести, а на моральных и общественно-политических вопросах, призывая власть имущих к войне или -наоборот -к миру и согласию. Сирвента называлась зависимой (подчиненной) по отношению к кансоне, поскольку в сирвенте было принято использовать лирическую схему, слова, а иногда и музыку уже существующих и популярных «песен». До двух третей дошедших до нашего времени французских сирвент написано на основе ранее существующих произведений. Авторы «клали их на старые напевы».
Точно такое же наложение мы наблюдаем в «Слове», где даже стилистически чувствуется разнородность текстов, т.к. там как минимум (!) три автора, а постоянные ссылки автора «Слова» на тексты Бояна автоматически превращают его в четвертого «невольного соавтора» «Слова»:

Абз.1: Не лепо ли ны бяшет, братие,
начати старыми словесы
«Трудных повестий о полку Игореве-
Игоря Святославлича».
Начати же ся песни
по «Былинам сего времени»,
а не замышлению Бояню!
Тем самым автор прямо указывает, что до написания «Слова» существовало ранее написанное произведение «Трудные повести о полку Игореве- Игоря Святославича», и он собирается воспользоваться этими «старыми словесами». Вся проблема в том, что и там- и там, фигурирует имя «Игорь» и это путает исследователей. Но если с героем «Слова…» все понятно, то кто такой Игорь из «Трудных повестий»? Об этом – ниже. Разновидностью «Слова» (сирвенты) являлся «Плачь» ( planh!) («Альба»- утренний «planh» и «Серена» -вечерний «planh»). Так вот в Альбе, стоящая ранним утром на вершине башни замка высокородная дама, «плачет» о покинувшем ее любимом и готова ласточкой лететь за ним во след! Да ведь это «плач» Ярославны!
Разные исследователи определяли для себя жанр «Слова», высказывая различные точки зрения: Н.М. Карамзин считал его «отрывком поэмы»; Ф.И. Буслаев – «исторической поэмой с элементами древней мифологии»; М.А. Максимович-«песней»; И.П. Еремин-произведением ораторского искусства»; С.П. Шевырев-«переходом от песни к повести»; А.И. Никофоров- «былиной»; Д.С. Лихачев-«книжным произведением, близким к жанрам народной поэзии- «Плачам» и «Славам».
Разделяю мнение И.П. Еремина полагавшего, что «Слово»- «произведение ораторского искусства». Несомненно, у автора «Слова» угадываются навыки в произношении перед аудиторией философских «проповедей»- Диатриб и написания Инвектив.
Диатриба ( от гр.diatribe-беседа)- 1). Рассуждение на моральные темы. 2) Гневная обвинительная устная или письменная речь, памфлет, инвектива. (БЭС, М. 1990 г., стр.388)
При этом автор в своем произведении широко использовал сравнения, аналогии, притчи, аллюзии и т.д. Этому нужно учиться! На пустом месте полемистом такого уровня стать невозможно- нужна подготовка и длительная практика! Где он этому научился? Кем он был на самом деле? У меня есть объяснение (см. ниже по тексту).
Присоединяюсь к -бесспорной по определению- позиции Д.С. Лихачева о близости «Слова» к жанрам народной поэзии «Плачам» и «Славам».
Готов согласиться с предположением С.П. Шевырева, считавшего «Слово» «переходом от песни к повести» хотя бы на основании того, что автор сознательно брал за основу прозаическое произведение («Повести о походах Игоревых») и называл свое «Слово» то Повестью то Песней.
Но все три определения в контексте «Слова» это гипонимы (частные случаи) более широкого понятия (гиперонима), которым является для понимания «Слова» термин Сирвенты, как жанра такого литературного произведения. И я сознательно «подставляюсь» для критики, но все-таки употреблю этот термин, т.к. он наиболее полно раскрывает суть исследуемого нами произведения.

Теперь об авторах.

1. Автором сирвенты «Слово о полку Игореве» (1185 г.) является Олег Ярославич- сын Ярослава Осмомысла, князя Галицкого.
2. Автором текста-донора–«Трудных повестий о походах Игоревых - Игоря Святославича» (до 1127 г.) -Святой русской православной Церкви- Игорь Ольгович Черниговский.
И вот почему я так считаю.
Абзац № 4 : (в котором Песнотворец вспоминает о сомнительных -с его точки зрения- « талантах» Песнопевца Бояна):

Пети было песнь Игореви,
того ( ) внуку:

В приложении Д.С. Лихачева к «Слову» («Повести древней Руси», Ленинград, 1983 г.) на стр. 559, написано, что после слова «того» в «Первом издании «Слова» 1800 года и «Екатерининской копии», в скобках написано имя «Ольга». По свидетельству Н.М. Карамзина, этого слова не было в рукописи, и, как можно его понять, оно добавлено издателями «для большей ясности речи»; однако, может быть это была Глосса (разъясняющая помета писца) на полях рукописи, и издатели лишь внесли ее в текст. т.е. :

Дано петь было (Бояну) песнь Игоря,-
того (Ольга),
теперь мог бы спеть
внуку:

Или, в современной стилистике, технический (не поэтический!) перевод:

Боян – песнопевец (жонглер)
песнотворца (трубадура) Игоря Ольговича-
пел его песнь.
Теперь мог бы спеть эту песнь
внуку (Ольгову- Игорю Святославичу):

Песнопевец (по окситански-жонглер, что в переводе означает-находящийся на службе) должен был уметь помимо сочинительства, пения, игры на многих музыкальных инструментах,- еще ходить по канату, прыгать через кольца, имитировать пение птиц ( автор «Слова» ради шутки называет Бояна «Соловьем старого времени»), водить дрессированное животное (скорее всего Боян до своего знакомства с Игорем Ольговичем водил по ярмаркам медведя, в результате чего к нему могло прилипнуть прозвище-«Велесов внук»), манипулировать марионеткой и знать … историю Троянской войны. Вот почему, когда автор «Слова…» говорит, что Боян:
Абзац № 4:
Рыщя в тропу Трояню
чрез поля на горы.

То он подразумевает, что у этого незадачливого «жонглера» все песни «через пень на колоду».
Еще один аргумент в пользу моей версии об Игоре Ольговиче, как авторе «Трудных повестий о полку Игореве» .
Абз. 14:
Тогда ,при Ользе,
Гориславличи
(имеются ввиду дети Олега- Игорь и Всеволод)
сеяшется и растяшеть усобицами,
погибашеть жизнь Даждьбожа внука…
Т.е. автор «Слова» постоянно проводит параллели между походами «старых князей» ( Игоря и Всеволода Ольговичей в до 1115 г. – год смерти их отца) и молодых князей Игоря и Всеволода Святославичей в 1185 г., а возможно еще более «старых» Игоря и Всеволода ( Бориса) Святославичей из 1073-1076 г.
Абз. 43:
Певше песнь старым князем,
а потом молодым пети.
Слава Игорю Святославичу,
буй-тур Всеволоду,
Владимиру Игоревичу!

В конце сирвенты- согласно канону- автор должен был указать свое имя и имя авторов текстов-доноров. В «Слове» это тоже сделано.
В абзаце № 46 ( всего в «Слове» 51 абзац) сказано:

Рек Боян их оды на
Святославля, песнотворца
старого времени,
Ярославля Ольгова коганя хоти:
«Тяжко ти головы кроме плечу
зло ти телу кроме головы-
Руской Земли без Игоря»

Мой перевод этого абзаца:

Не раз цитировать Боян
их (Игоря Святого) оды
на смерть поэта (…)Святославля.
Я,князь Олег- любимец Ярославля,
своим хотеньем здесь их повторю:
«Тяжко ти головы кроме плечу,
зло ти телу кроме головы-
Руской Земли без Игоря».

Что интересно- каган Олег Ярославич - сын Ярослава Галицкого «Осмомысла» и автор сирвенты «Слово о полку Игореве»- любил «ребусы», тем самым невольно «заставляя» переводчика текста вместо одного авторского слова (как в оригинале) использовать два, а то и три слова- амонима (одинаково звучащие, но имеющие разные корни и поэтому имеющие разный смысл слова). Так Олег, не спроста используя устаревшее слово каган (коган) (князь в переводе Д.С. Лихачева), одновременно подразумевает использование слова «когнито» ( открытие имени и положения в обществе). Для того, чтобы убедиться- достаточно вспомнить слово «инкогнито» ( сокрытие своего имени и положения), и даже слова «коханый»-любимый. Амонимы приходиться применить и при переводе слова «хоти». Это и «любимец» (в переводе Д.С. Лихачева) и слово «хочу-желаю».
Кстати, вы обратили внимание на «кавычки с многоточием» перед словами «Святославля-песнотворца старого времени»? Ай-да- Олег, ай-да-…! Мог бы сразу поставить имя Игорь Святославич и не путать двести лет исследователей «Слова». А ведь тем самым он указывает на третьего «соавтора», вернее автора еще одного текста-донора (он же герой «Трудных повестий о полку Игореве- Игоря Святославича»)-это Игорь Святославич- сын Святослава Ярославича, внук Ярослава «Мудрого».
3.Он автор литературного произведения под названием «Былины сего (нашего) времени» ( Не правда ли- название словно под копирку «Герой нашего времени» Лермонтова? Русская литература, однако, преемственность) писал свои произведения в период с 1063-1067 г.
Вспомним мутный сон Святослава (абз. 22):

А Святослав мутен сон виде
в Киеве на горах:
«Си ночь, с вечера одевахуть ми -рече-
черною паполомою на кровати тисове;
черпахуть ми синее вино, с трудомь смешено;
сыпахуть ми тощими тулы поганых толковин
великый жемчугь на лоно и неговахуть мя.
Уже доскы без кнеся в моем тереме златоверсем;
всю нощь с вечера босуви врани възграяху
у Плеснеска на болони, беша дебрь Кисаню
и не сошлю к синему морю».
И рекоша бояре князю:
«Уже , княже, туга ум полонила;
се бо два сокола слетеста с отня стола злата
поискать града Тмутороканя,
а любо испити шеломомь Дону.
Уже соколома крильца припешали поганых саблями,
а самаю опуташа в путины железны,
Темно бо бе в 3 день: два солнца поверкоста,
оба багряная столба погасоста и с ними молодая месяца,
Олег и Святослав тьмою повалокоста
и в море погрузиста и великое буйство подаста хинови.
На реке на Каяле тьма свет покрыла.
По Руской земли простошася половци,
аки пардуже гнездо.
Уже снесеся хула на хвалу;
уже тресну нужда на волю,
уже вержеся Дивь на землю.
Се бо готскыя девы воспеша на брезе синему морю,
звоня рускым златом ; поют время Бусово,
лелеют месть Шароканю.
А мы уже, дружина, жадни веселия».

О каком Великом князе Киевском Святославе идет речь? Кто такие младые князья Олег и Святослав? Это, соответственно,- Святослав Ярославич (третий сын Ярослава Мудрого, младший брат Изяслава, брат Всеволода и Вячеслава; с 1073 до смерти в 1076 году -Великий князь Киевский). Упомянутый в абзаце «младой месяц» Олег- сын Святослава Ярославича- Олег Святославич, ставший основателем династии «Ольговичей». У Татищева есть упоминание и о сыне Святослава- Святославе Святославиче. Игорь Святославич писал «Мутный сон» когда судьба Олега и Святослава была неизвестна, т.е. где-то в период с 1074 по 1076 г. В 1073 году Олег вместе с Владимиром Мономахом участвовал на стороне польского князя Болеслава Смелого в чешском походе против Вратислава II-го, и этот эпизод его жизни задокументирован в летописи ( впрочем, в рамках этого похода много чего могло произойти).
Теперь о мести за Шароканя (Шарукана). 1-го ноября 1068 года Святослав Ярославич одержал убедительную победу над половцами, случившуюся вскоре после поражения объединенной рати Ярославичей на реке Альте. В «новгородской летописи младшего извода» упоминается, что Святослав при этом взял в плен их князя Шарукана.
Но что за трагические события произошли в период с 1073 по 1076 гг.? Как известно из «Повести временных лет»: «В год 6581 (1073) воздвиг дьявол распрю в братии этой (имеются ввиду триумвират братьев-правителей Киевской Руси- Изяслава, Святослава и Всеволода)- в Ярославичах. И были в той распре Святослав со Всеволодом заодно против Изяслава…преступив заповедь отца (Ярослава «Мудрого»), а больше всего- божью». Запалом для распри послужило событие в отдаленном Тьмутараканском княжестве, произошедшее за девять лет до этого события и причиной тому послужили противоречия противоборствующих княжеских группировок условно названных впоследствии «Мономаховичей» против «Ольговичей» В 1064 году Глеб Святославич, князь Тьмутараканский, был изгнан Ростиславом Владимировичем- племянником Святослава. С помощью отца Глеб вернул себе княжество в 1065 году и в том же году вновь потерял. В 1066 году, уже после смерти Ростислава, вновь его вернул и княжил до 1069 года. С 1069 по 1079 гг. в княжестве правил князь Роман Святославич. Наверняка Олег Святославич и Святослав Святославич принимали активное участие в походах на Тьмутаракань, где, скорее всего, в результате заговора попали в плен к «поганым» (опутаны железной паутиной). В 1079 году, уже после смерти отца, преданный наемниками-половцами, погиб князь Роман Святославич-князь Тьмутараканский, а Олег, как невольник, был схвачен и отправлен «хазарами» в Константинополь.
Небольшое отступление. Тьмутараканское княжество было тем еще «гадюшником». При формальном правлении русских князей и наличии русской дружины, тон там задавали боспорские греки и армяне, интриги плели византийцы и генуэзцы, напряженности добавляли извечные интриганы-хазары, а исполнителями степняки- торки, касоги и другие кавказские группировки. Все это на фоне активной международной торговли, включающей продажу зерна, специй, вина, тканей, оливкового масла… кавказской нефти и битума. Последний применялся для гидроизоляции купален в богатых византийских виллах, для обмазки фундаментов и плоских крыш, для обеспечения герметичности кораблей, в сельском хозяйстве и медицине. Нефть – при производстве «греческого огня» и в освещении (т.н. вечный огонь). Так что попасть в ловушку в этом «тараканнике» было запросто, тем более для молодых князей, учитывая, что конкурирующая княжеская коалиция могла внести свою лепту в эти разборки.
Но почему ни о каком Игоре Святославиче мы раньше не слышали? Официальными детьми Святослава Ярославича являлись от Киликии (Цецилии): Давыд (Давид), Роман, Олег и Глеб, от второй жены Оды- Ярослав. Но в родословной князя также упоминаются другие дети Святослава: Борис, Святослав, Игорь, дочери Вышеслава и Предислава.
Сопоставив все предположения, я с большой долей вероятности могу утверждать, что Игорь Святославич был бастардом- сыном наложницы. Согласно «Русской правде» и «Закону Ярославичей»: «Дети, прижитые с рабою, не участвуют в наследии, но получают свободу и с матерью». Так что Игорь Святославич мог стать знатным воином и, скорее всего, служил, вместе с братьями Святославом и Всеволодом ( крестильное имя Борис) Святославичами, своими мечами в многочисленных битвах и сражениях роду Святославичей, а потом описать эти события в «Былинах сего времени».
Игорь Ольгович, по моему мнению, в период до 1127 года описал жизнь своего дяди Игоря Святославича и назвал это свое произведение «Трудной повестью о полку Игоревом- Игоря Святославича».
Абз. 20:
Тии бо два храбрая Святославлича,
Игорь и Всеволод,
уже лжу убудиста,
которую то бяше успил отец их
Святославль, грозный Великий Киевский,
грозою,……………………………………..
и падеся Кобяк в граде Киеве
в гриднице Святославля.

Кто такой хан Кобяк? Кобяк, он же Боняк Шелудивый. Это один из двух «Великих князей» половецких. Действовал всегда в тесной связке с Шаруканом. Из летописей известно, что он потерпел поражение от Олега Святославича, при этом принимал участие в походах русских князей на Византию и земли Угорские (Венгрию).
На факты, изложенные в «Былинах нашего времени» опирался автор «Слова» при описании событий, связанных с гибелью младого князя Ростислава, гибели Бориса Вячеславича и Великого князя Изяслава Ярославича в битве за «обиду Ольгову- храбра и млада князя». Оттуда взяты и перипетии противостояния Ярославичей и Полоцкого князя Всеслава, Игорь Святославич также автор «Златого слова». Спустя более ста лет автор «Слова» (Олег Ярославич) сознательно использует цитату «Золотого слова» и вкладывает его в уста другого Святослава Киевского, как бы обращаясь к внукам тех давешних героев (Игоря и Всеволода Святославичей) из XI-го века), Игоря и Всеволода Ольговичей начала века XII-го, к героям «Слова» Игорю и Всеволоду Святославичам конца XII-го века.
Интересно, что и автор «Слова» Олег Ярославич конца XII-го века, и автор «Былин» Игорь Святославич конца XI -го века- бастарды, т.е. незаконнорожденные дети от простолюдинок или даже рабынь (возможно-половецких). Как же они стали песнотворцами? Такой феномен мы наблюдаем и в веке XIX-ом. Так незаконнорожденный сын фельдмаршала Н.В. Репнина стал поэтом-просветителем И.П. Пниным, сын-бастард дворянина И.А. Яковлева известен нам как писатель и общественный деятель А.И. Герцен, поэт А.А. Фет был незаконнорожденным сыном дворянина А.Н. Шеншина и т.д. Кстати до сих пор не ясно кем была мать Игоря Ольговича. В истории фигурирует то греческая патрицианка Феофания Музалон, то половчанка- дочь хана Оселука. Вполне вероятно, Игорь Ольгович, как и Игорь Святославич из века XI-го, имели матерей-половчанок. Не зря Олжас Сулейменов в своей работе по «Слову» обратил внимание на использование автором (авторами) слов и понятий кипчаков-кочевников.
Обращаю Ваше внимание на слове «братие». Автор применяет это обращение по ходу повествования в «Слове» восемь раз, из них шесть раз обращаясь к читателю, а скорее всего к слушателю, т.к. по-моему мнению этот текст (сирвента) готовился автором в форме «диатрибы» для зачитывания перед прихожанами церквей с употреблением уместного при этом слова «братие» ( церк. обращение: «Братие и сестры»). И только два раза оно употреблено при цитировании прямой речи князя Игоря «к братие и дружине» (абзац №2) : «Братие и дружино! Луце ж бы потяту быти, неже полонену быти; а всядем, братие, на свои бръзыя комони, да позрим синего Дону».
У меня возникает вопрос: «Зачем князю Игорю отправляться в поход имея ужасающий своей безысходностью выбор: быть полонену или погибнуть?» ( половцам покорить Русь силенок бы не хватило, так что альтернатива «быть полонену или погибнуть» касается не Руси в целом, а только этого-конкретного- похода Игорева!) Нам с детства внушали мысль, что князь Игорь и его дружина отправилась в степи половецкие исключительно за наживой: пограбить степняков, вернуть себе власть над утраченным (за восемьдесят восемь лет до его похода!) Тьмутараканским княжеством, т.е. опять же с целью наживы. И вдруг: «Быть, или не быть!» «Полон или смерть!» С такими целями и задачами в походы не ходят, наоборот, дружину нужно стимулировать бодрыми агитками- типа: «Пограбим степняков и быстренько вернемся домой с богатой добычей и, при этом, живы-здоровы».
Нет! Что-то здесь не так, опять же церковное «братие»? Мое мнение таково: это не просто поход- это поход людей, готовых ради своей идеи погибнуть в неравной схватке, но доказать моральное превосходство православного воинства над захватчиками-католиками (то, что они шли против католиков, засевших в Тьмуторокани, а также католиков-половцев я рассмотрел ранее). Они-«братие» в отличие от «дружины» Игоря (похоже идеи «братии» были столь заразительны, что в скором времени дружина стала «братией», а братия «дружиной»)- суть православные крестоносцы и это отражает дух XII-го, начала XIII-го веков с чередой Крестовых походов, с экспансией католического Запада на Восток, противостоянием как «внутреннему врагу Запада» ( евреям, катарам, пруссам), так и «внешнему» по линии разлома: Запад-Ближний Восток, Запад-Русь, католицизм в противостоянии исламу, язычеству и … православию! (Вспомним деяния князя Александра Невского, спустя шестьдесят лет после описываемых в «Слове» событий, разгромившего католиков-тевтонов в их стремлении поработить православный русский люд Новгорода и Пскова с обращением его в католичество по примеру Чехии, Польши, Пруссии, Лужицких славян и т.д.).
Взятие в 1097 году в рамках первого крестового похода (1096-1099гг.) Тмутараканского княжества католическими крестоносцами во главе с Болдуином Булонским, Боэмундом Торенским и Гуго Вермандуа ( сыном Анны Ярославны, младшим братом французского короля Филиппа I), является «секретом Полишинеля». Обычно это событие трактуется как агрессивное деяние неких генуэзцев (иногда даже генуэзских купцов!) Сравните даты, господа! Этот акт агрессии совершили воины-крестоносцы, призванные для усмирения полувассального русского княжества императором Византийской Империи Алексеем I Комнином. Вот только крестоносцы из Италии, Лотарингии и северной Франции не собирались «таскать каштаны из огня» для византийского «дяди», а создали на базе русского княжества на долгих сто тридцать лет(!) свое католическое крестоносное королевство. Спустя восемьдесят лет, к моменту написания «Слова» в 1185 году, степняки-половцы Северного Причерноморья были уже сплошь католиками с кафедрой епископата в католической Венгрии. Так что Игорь и Всеволод со своей дружиной шел в самый -что ни наесть- православный крестовый поход (это мое мнение, возможно, сугубо ошибочное, но что-то мне подсказывает, что в моих рассуждениях есть рациональное зерно). Вел своих воинов умирать, призывая ни в коем случае не сдаваться в плен. И они шли «ищучи себе чти, а князю славе». Они ,кстати, все полегли, т.к. в конце «Слова» сказано буквально следующее: «Князем- слава, а дружине- аминь». Т.е. дружина погибла полностью, вплоть до последнего человека, т.к. церковное «Аминь» провозглашалось только по умершим. Т.е. изначальная задача славной смерти в бою братие и дружины была выполнена полностью. Их сверхзадача выше княжеских забот добыть себе славы (все три князя-Игорь, Всеволод, Владимир попали в плен и остались живы). Невольно приходят на ум воины-иноки Пересвет и Ослябя. Да и упоминаемые в слове «куряне»: «Свидомые къмети: под трубами повити, подъ шеломы възлелеяни, конец копия въскоръмлени, пути им ведоми, яруги им знаеми, луци у нихъ напряжени, тули отворени, сабли изъострены; сами скачють, акы серые влеци въ поле, ищучи себе чти, а князю славе». Так вот «куряне» - похоже-есть в составе дружины не только у Всеволода, но и у Игоря. «Курянами» называли себя впоследствии казаки. Откуда пошло это самоназвание? Говорят, что от названия куреня- казацкого поселения. Я считаю – с точностью до наоборот: куренем называли поселение воинов -курян. Курск- город, где компактно проживали те-же куряне. Воины куряне (куреты) были известны в Евразии еще с античных времен и составляли замкнутые воинские подразделения с высокой духовно-нравственной подкладкой ( аналог, по моему мнению, отряды самураев с законы чести «бусидо»). Похоже это был такой своеобразный «орден» православных воинов-монахов (наподобие католических тамплиеров или госпитальеров), сводный отряд которых под водительством князей Игоря и Всеволода и их дружинами шел умирать за веру православную в поле половецкое. Это они выбрали Игоря за его воинское умение, а не он их. Кстати, впервые в «Слове» проскальзывает ныне популярное слово «свидомые» и мягкое южнорусское «скачють» (скачут). И это все- далее весь текст- чистейший русский язык! Более чистый и емкий чем даже сейчас. Поэтому мне не нравится, когда говорят «перевод Слова». Это им- людям XII века- нужно переводить наш нынешний вульгарный на их благородный, а не наоборот. Слово «Свидомый» означает -сознательный, осмысленный, разумный. Я бы продолжил определение и назвал упомянутых в «Слове» куретов-курян назвал духовно-просвещенными. Давайте сравним поведение этих двух разнородных на первых порах половин (братие и дружины) на примере отношения к воинской добыче. Так братия ( абз.11): «Оретъмами, и япончицами, и кожухы начаши мосты мостити по болотам и грязным местом и всякыми узорочьи половецкыми».В то время как дружина придерживается другого поведения( абз.11): « Помчаша красныя девкы половецкыя, а с ними злато, и поволокы, и драгыя оксамиты» После известия о гибели дружины их жены в своем плаче вполне откровенно говорят о своих ожиданиях (абз.20): «Жены руския въсплакашась, аркучи: «Уже нам своих милых лад ни мыслию смыслити, ни думою сдумати, ни очами съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати».

Игорь Борисович Маркелов.
г. Витебск 2021 г.



P.S. Приношу глубокую признательность форуму «Историчка» за публикацию моих статей в Интернете. Официальная Наука меня на дух не принимает- я умудрился «обнулить» многое и многих в этой самой науке. Прошу извинить читателя за «нестыковки» в работах, т.к. это результат изменения моего видения тех или иных загадок «Слова» на протяжении последних 2-х лет. Я далек от мысли, что можно ставить точку. Такое подозрение, что были приписки к «Слову» и после 1185 года, и ссылки на более ранние произведения до 1073 г., но пока это только догадки.
С уважением- Игорь

Ответить